"...And I still got the blues for you..."© G.Moore
«…вот вам, господа присяжные заседатели, явный пример чисто шекспировской трагедии: что это - слёзы радости или отчаяния?..
И ни одна агата кристи не скажет вам, достопочтенные судьи мои, верного ответа...
А всё потому, что, оказывается, неразделимы Добро и Зло, как неразделимы Любовь и Ненависть, Вера и Отчаяние, Боль и Наслаждение, Счастье и Страдание...
Нет критерия добру, гуманнейшие судьи мои, как нет критерия Добру, так и нет чёткого определения Любви, а, если мы не знаем, чего мы хотим, что же мы получим, - коли не можем сформулировать, так аморфное нечто и будет жить, править, сжигать и созидать, буде свободно оно или же намертво похоронено в глубинах того, что люди называют сердцем…»
«…...Ни один эркюль пуаро не разрешит подлинной загадки того сгустка эмоций - причём, прошу заметить и всенепременнейше занести в протокол, - истинно непорочных и предельно откровенных эмоций, которые так глупо и бесчеловечно, но и так сладко и азартно правят всем в мире людей и страстей...
Никто не в силах дать ответ, что же такое Любовь, - но все могут, способны, ДОЛЖНЫ её чувствовать. Все боятся её почувствовать: кто по незнанию, боясь броситься, по выражению множества классиков, с головой в этот омут и расшибить себе там никчёмную неопытную башку, а кто, наоборот, набравшись опыта, горького, как собственные слёзы, затыкают в своём измождённом сердце единственную щель, вешают на собственное, повинное лишь в собственном, ни в чём ни по каким канонам не виновное, сердце замки, ставят решётки и строят стены вокруг него...
Человек в футляре...»
«…И вот, достопочтенные, многоуважаемые, непогрешимые в глазах сотен тысяч – но не в моих, - вот, мои яростные, беспристрастные, беспощадные мои судьи! Что можете вы мне сделать, когда я люблю?! Я смеюсь вам в грязное, засаленное и опухшее от проблем и страшных даже для вас чисел вашего неподъёмного состояния лицо, - я люблю! и смеюсь!
И мне всё равно, что будет со мной! Я люблю! И мне уже не нужно быть любимым - потому что, эта любовь не вечна, а постепенное её увядание куда хуже полного её отсутствия!
И понимаю я, что не только Добро - это ужас Зла, его страх, его дрожь и пресмыкание перед самим собой, - но и Любовь - это лишь ухмылка природы. Её нет, но в неё хочется верить... И если стены так сжимают истерзанное сердце, - почему бы не разрушить их?..»
«…Да, не очень-то дорогие, но неизбежные и, безусловно, нужные миру, воистину гуманные мои судьи, - да!
Жил я мало, видел мало, слышал мало, чувствовал мало, - потерял много. И нет в моём последнем, немощном сознании другой теперь цели, кроме как не потерять того, что имею.
Не собираюсь я быть счастливым: счастья, как денег, всегда не хватает; и не нужно мне быть любимым: любовь не вечна, - чем видеть смерть её (смерть того, чего и нет...), - лучше умереть самому в муках, куда более страшных, чем двадцать одно исламское наказание Ада!
Лишь только постоянно поддерживать вокруг, словно Маргарита образ только что ушедшего сна, - постоянно поддерживать образ уж давно мёртвой (а, точнее, никогда не рождавшейся) любви и, как на Христа, уповать на её приход, - всё это тягостная бредь...
Хочешь любить – люби.
Только это…»
Copyright 2005 Lappe Aurinko
И ни одна агата кристи не скажет вам, достопочтенные судьи мои, верного ответа...
А всё потому, что, оказывается, неразделимы Добро и Зло, как неразделимы Любовь и Ненависть, Вера и Отчаяние, Боль и Наслаждение, Счастье и Страдание...
Нет критерия добру, гуманнейшие судьи мои, как нет критерия Добру, так и нет чёткого определения Любви, а, если мы не знаем, чего мы хотим, что же мы получим, - коли не можем сформулировать, так аморфное нечто и будет жить, править, сжигать и созидать, буде свободно оно или же намертво похоронено в глубинах того, что люди называют сердцем…»
«…...Ни один эркюль пуаро не разрешит подлинной загадки того сгустка эмоций - причём, прошу заметить и всенепременнейше занести в протокол, - истинно непорочных и предельно откровенных эмоций, которые так глупо и бесчеловечно, но и так сладко и азартно правят всем в мире людей и страстей...
Никто не в силах дать ответ, что же такое Любовь, - но все могут, способны, ДОЛЖНЫ её чувствовать. Все боятся её почувствовать: кто по незнанию, боясь броситься, по выражению множества классиков, с головой в этот омут и расшибить себе там никчёмную неопытную башку, а кто, наоборот, набравшись опыта, горького, как собственные слёзы, затыкают в своём измождённом сердце единственную щель, вешают на собственное, повинное лишь в собственном, ни в чём ни по каким канонам не виновное, сердце замки, ставят решётки и строят стены вокруг него...
Человек в футляре...»
«…И вот, достопочтенные, многоуважаемые, непогрешимые в глазах сотен тысяч – но не в моих, - вот, мои яростные, беспристрастные, беспощадные мои судьи! Что можете вы мне сделать, когда я люблю?! Я смеюсь вам в грязное, засаленное и опухшее от проблем и страшных даже для вас чисел вашего неподъёмного состояния лицо, - я люблю! и смеюсь!
И мне всё равно, что будет со мной! Я люблю! И мне уже не нужно быть любимым - потому что, эта любовь не вечна, а постепенное её увядание куда хуже полного её отсутствия!
И понимаю я, что не только Добро - это ужас Зла, его страх, его дрожь и пресмыкание перед самим собой, - но и Любовь - это лишь ухмылка природы. Её нет, но в неё хочется верить... И если стены так сжимают истерзанное сердце, - почему бы не разрушить их?..»
«…Да, не очень-то дорогие, но неизбежные и, безусловно, нужные миру, воистину гуманные мои судьи, - да!
Жил я мало, видел мало, слышал мало, чувствовал мало, - потерял много. И нет в моём последнем, немощном сознании другой теперь цели, кроме как не потерять того, что имею.
Не собираюсь я быть счастливым: счастья, как денег, всегда не хватает; и не нужно мне быть любимым: любовь не вечна, - чем видеть смерть её (смерть того, чего и нет...), - лучше умереть самому в муках, куда более страшных, чем двадцать одно исламское наказание Ада!
Лишь только постоянно поддерживать вокруг, словно Маргарита образ только что ушедшего сна, - постоянно поддерживать образ уж давно мёртвой (а, точнее, никогда не рождавшейся) любви и, как на Христа, уповать на её приход, - всё это тягостная бредь...
Хочешь любить – люби.
Только это…»
Copyright 2005 Lappe Aurinko